Санкт-Петербург: Филипп Евич: «Театр – место, где может случиться все!»

24 марта — Молодежные новости. Российская театральная школа богата и разнообразна. Многие специалисты сходятся во мнении, что она уникальна и служит образцом для подражания и изучения многих зарубежных школ. Ежегодно 27 марта все поклонники и служители театрального искусства в России, как и во многих других странах, отмечают Всемирный день театра. В преддверии праздника мы заглянули в Молодежный Учебный Театр ПМК «Вега», раскрывающий секреты театрального мастерства для молодежи. На ближайшие месяцы в планах труппы сразу несколько театральных постановок. Художественный руководитель и главный режиссер театра Филипп Евич встретился с юнкорами студии ПМК «Дружба», чтобы рассказать о дальнейших перспективах развития и творческих планах театра.

– Филипп, расскажите, как родилась мысль организовать учебный театр для молодежи?

– Все интересные и главные вещи, как мне кажется, происходят абсолютно случайно. Так же произошло и в этот раз. До этого я работал в детском театре, это продолжалось около двух лет, и там я выпустил много спектаклей. Однако когда я узнал, что существуют подростково-молодежные клубы, куда ребята могут прийти и бесплатно заниматься творчеством, для меня это было настоящим открытием. Так появилась мысль организовать Молодежный Учебный Театр (МУТ), и привлекать сюда как простую молодежь, так и профессиональных деятелей театра, которым сфера молодежи также невероятна интересна. И говорить об этом я могу с уверенностью.

Я работаю в Мариинском театре как артист академии молодых певцов и развиваюсь по режиссуре, учусь в Институте сценических искусств на Моховой, но основную практику и знания получаю в Молодежном театре на Фонтанке, где художественным руководителем является Семен Яковлевич Спивак. С ним я тоже познакомился абсолютно случайно и уже порядка двух лет посещаю его репетиции и перенимаю его бесценный режиссерский опыт. Он мне советует различные книги по режиссуре. Большее количество приемов я черпаю именно оттуда.

– Есть ли какие-то режиссеры, на опыт которых вы опираетесь? Разумеется, как творческие люди в режиссерской работе мы должны формировать собственный индивидуальный почерк, но пока он не сформирован, мы всегда опираемся на лучших. Есть ли такой пример и эталон для вас среди режиссеров?

– На сегодняшний день, это – Семен Яковлевич Спивак, его коллектив молодежного театра на Фонтанке, спектакли, которые он делает, люди, которых он собирает вокруг себя, и та философия, которую он проповедует.

– В чем эта философия коллектива? Причем не простого коллектива, а именно театральной труппы.

– Во-первых, фактически 95% труппы – это его ученики, которые закончили его актерские и режиссерские курсы в институте. Это его театральная семья. Я думаю, что ко всему своему театру, к своим ученикам и студентам он относится, как к своим близким людям. И это принципиально важно для работы всего коллектива. Например, когда в театре есть один вокальный педагог, который ведет большинство ребят, у всех примерно одна школа пения – спектакль начинает играть абсолютно другими красками. Все его участники и создатели превращаются в единый ансамбль.

– В случае драматического театра – это сценическая речь, которую, как мне показалось, ваши актеры уже прекрасно освоили.

– На самом деле, как таковой театральной речью я с ними пока не занимался. Это впереди. Сейчас я хочу заняться как раз сценическо-вокальной речью, которая очень отличается от обычной. И состоят эти отличия прежде всего в том, что раньше на сцене не было микрофонов, и надо было озвучивать большие залы. Из этого родилась техника. Так, если послушать записи старых артистов и новых, раньше артисты разговаривали тембрами. У всех были голоса, а сегодня артисты просто кричат, чтобы их было слышно со сцены…

– Сколько актеров на сегодняшний день составляет труппа?

– Я не могу сказать точную цифру, но тех, кто был задействован в нашем первом спектакле «Зимняя сказка Эльфов», подготовленным всего за один месяц, и не сходившим со сцены в течение 8 недель, было порядка 10-11 ребят. За два месяца спектакль прошел 4 раза с участием двух составов молодых актеров, собрав в общей сложности более двухсот зрителей и подарив им теплое, семейное настроение. Но сегодня ребят, которые у нас занимаются, наверное, уже более 20.

– Возрастная категория?

– В целом, возраст от 14 до 16. Но есть ребята, которым и 13-14.

– 16 лет – это ведь совсем взрослые люди. Насколько им интересен материал детских спектаклей? Почему, к примеру, не «Идиот» Ф.М. Достоевского или «Чайка» А.П. Чехова?

– Конечно, мы можем взять и «Идиота», но мы с ребятами часто беседуем, и именно исходя из наших разговоров, я готовил эту пьесу и либретто к спектаклю, чтобы им, действительно, было интересно работать. Ведь 16 лет – это все-таки рубеж. Ты, вроде, уже не ребенок, но еще и не взрослый. Ты находишься в таком пограничном состоянии. Я помню себя, как мы хотели повзрослеть, но когда это случилось, захотелось назад, в этот двор к ребятам, и в лето, когда можно было сидеть под ивой во дворе и ни о чем не думать… Но, у нас есть и более старшие ребята, которым 18 лет, и для них мы делаем более серьезные проекты. Так, сейчас мы уже начали разбирать «Денискины рассказы» В.Ю. Драгунского, пьесу Валентина Катаева «Квадратура круга» и даже постановку оперы «Евгений Онегин» Чайковского для поющей молодежи, у которой не всегда есть возможность выйти и спеть большую роль.

– Но это будет не концертное исполнение, а именно спектакль?

– Да, мы будем делать постановку, и делать ее достаточно живо, чтобы не наскучить нашим зрителям.

– Какой будет ваша постановка «Евгения Онегина» – более современной или классической? Что нам ждать? Цилиндры, кринолины или современные образы?

– К сожалению, пока, наш бюджет не позволяет нам заказать цилиндры, но мы попробуем сделать спектакль максимально интересным, хотя в общем рисунке будем, разумеется, стремиться к классике. Но основная задача будущей постановки – это идея создания спектакля, чтобы и у молодых людей, и людей постарше была возможность выйти на сцену в спектакле оперного жанра, чтобы они смогли научиться партнерской работе, научиться всему, что требует сцена…

– А чему вы их учите? Как одной театральной студии получается создавать целые спектакли?

– Дело в том, что мы совсем не одни. У нас есть несколько видов танцев, несколько педагогов по гитаре, педагог по вокалу, сейчас еще появился концертмейстер, который занимается музыкой с молодежью – и сольфеджио, и фортепьяно. Начала работу художница. Таким образом, здесь множество предметов, из которых может сложиться театр. И ребят, которые занимаются у меня, я направляю в студии по всем предметам, потому что сегодняшний театр диктует условия, что артист должен уметь все. Так, ребята ходят на хоровой ансамбль, учатся петь интервалы, строить их вместе и развивают свой слух, некоторые – ходят на барабаны, чтобы иметь чувства ритма. Недавно ребята также начали ходить к нашему новому педагогу – театральному художнику (Мария Мещерская), с которой они занимаются художественным мастерством, что развивает их фантазию, а учитывая, что она театральный художник, я думаю, что в будущем какой-то реквизит мы будем делать сами. И цена такого спектакля для молодежи возрастет, ведь они будут знать цену этому реквизиту и обстановке. Я думаю, что в новом спектакле «Денискины рассказы» мы максимально привлечем те навыки, которые они получают у других педагогов, и молодежь там будет играть и на фортепьяно, и на гитарах, танцевать и петь.

– Как происходит подготовка к спектаклю? Работа по системе Станиславского? Ищется мотивировка и вырабатываются предлагаемые обстоятельства? Или это работа по Мейрхольду и биомеханике? Или что-то другое? Что-то авторское?

– Я не делаю акценты «давайте учится по Станиславскому», или «по Мейерхольду», или «по Товстоногову», или «по Михаилу Чехову», или «по Спиваку». Я считаю, что нет чего-то абсолютно и единственно правильного. Есть очень много школ, очень много точек зрения, но как бы не спорили, мы все же говорим об одном предмете, о том, что актеры выносят на сцену. И как сегодня пойдет занятие – по Станиславскому, по Спиваку или по-моему – я никогда не знаю. Ведь каждый спектакль всегда неповторим, рождает разную энергетику и магию. И когда артист чувствует дыхание времени, этот сегодняшний пульс, исходящий из зала, вне зависимости от того, что говорит режиссер, он всякий раз не может предположить, какой будет игра на сцене.

– Но это ведь конкретная режиссерская позиция, потому что сторонники Гордона Крэга, к примеру, считают, что артист – марионетка в руках режиссера.

– Все верно, но нужно понимать, что существует два времени: пока спектакль не выпустился – это мое время, где я волен что-то поменять, но это время заканчивается, когда артист выходит на сцену.

– Тогда какова степень свободы у вашего артиста? Или он непременно скован режиссерской волей? Конкретно в Молодежном Учебном Театре. И есть ли какая-то разница между учебным и профессиональным театром? Может быть, здесь актерам действительно нужно больше свободы и полета фантазии?

– Пожалуй, это как учиться кататься на велосипеде, сначала нужно понять технику того, как ездить, как держать равновесие, как крутить педали, как поворачивать руль, чтобы не упасть, и такая же техника есть в актерском мастерстве, такая же техника существования актера на сцене. И, конечно, в большинстве случаев, я учу их именно этим вещам. А дальше, когда, человек уже научился кататься, он начинает импровизировать. И, наверное, будет правильно сказать, что артист такой же создатель спектакля, как и режиссер.

– Тогда в чем заключается аспект именно учебного театра?

– В том, что если бы это был профессиональный театр, на нас сразу же повисла ответственность того, что мы должны существовать по каким-то канонам. Мы учебный театр – мы можем позволить себе ошибаться, пробовать, позволить себе быть неправыми. Так, я могу выпустить на сцену начинающего актера, который пока не преодолел страх перед зрителем, но я могу себе это позволить лишь в учебном театре. И, конечно, это самый главный подарок нашего названия – «учебный», что означает, что мы можем позволить себе ошибаться во имя того, чтобы научиться.

– И в завершении, всего один вопрос – что такое театр для вас? И чему вы учите молодежь «что такое театр»?

– Театр – это море. И когда ты, утомленный палящим солнцем, чувствуешь, что надо остудиться, заходишь в воду, а там очень холодно. Чтобы идти вперед, нужны преодоление и внутренняя работа. Но! Когда ты погружаешься в это море, ты получаешь невероятную свободу, удовольствие, чувство полета. И так каждый раз, когда ты выходишь на сцену. Ты стоишь, как спекшейся человек перед холодным морем, и понимаешь, что сейчас туда прыгнешь, и тебе наконец-то будет хорошо, но только если ты переступишь эту грань преодоления. Ведь театр – это лучший психолог. Выходя на сцену, мы можем прожить множество жизней, приобрести опыт в множестве ситуаций. Здесь можно прорыдаться и выплеснуть все свои переживания; здесь может случиться то, что никогда не случится в обычной жизни, и случиться по-настоящему, если мы в это поверим.

Текст: Владимир Волков, юнкор студии журналистики ПМК «Дружба»

Фото: Pixabay, из личного архива героя